Майкл Сорокин: теоретик устойчивого урбанизма

Обратившись к творчеству Майкла Соркина и представляя его взгляды на проблемы устойчивости и урбанистики переводом и публикацией одного из программных текстов, нашей главной целью было расширить круг теорий урбанистической мысли за счет ещё ни разу не переводимого на славянские языки, но широко известного (и даже, в определенной мере, скандально известного) в западной, и особенно англо-американской традиции автора.
Деятельность студии М. Соркина (Michael Sorkin Studio) на протяжении последних тридцати лет была посвящена разнообразным практическим и теоретическим проектам, касающимся проблематики устойчивого города и зеленой архитектуры.
Как мы уже отметили, сам М. Соркин, имея славу одного из наиболее влиятельных теоретиков градостроительного проектирования, является весьма известной личностью в европейских и американских архитектурных кулуарах. Будучи ярким оратором, лекции которого собирают множество слушателей, своими утверждениями он нередко вызывает широкий общественный резонанс, переливающийся в горячие дискуссии. Притом, что его работы отличаются живым языком: образным, метафорическим и афористичным, – личная харизма М. Соркина нередко делит его аудиторию на пламенных поклонников и заклятых противников.
За свою долгую академическую карьеру ему выпало преподавать в Купер Юнион, Гарвардском, Йельском и Колумбийском университетах, а также университетах Пенсильвании, Техаса, Миннесоты, Иллинойса, Мичигана и Небраски, во многих из которых он до сих пор является почетным профессором.
С 1993 до 2000 года М. Соркин занимал должность профессора и директора Института урбанизма Академии изящных искусств (Academy of Fine Arts) в Вене. С 2000 года он возглавляет кафедру градостроительного проектирования в Городском колледже Нью-Йорка.
Сегодня М. Соркин активно выступает с публичными лекциями по всему миру и является автором нескольких сотен статей об архитектуре и урбанистике. Следует отметить, что наряду с академической практикой, в течение десяти лет он работал в качестве архитектурного критика популярной нью-йоркской газеты Village Voice и в настоящее время продолжает вести собственную критическую колонку в крупнейшем американском архитектурном журнале Architectural Record. К этому списку следует добавить пост президента общественной организации Terreform, занимающейся урбанистическими исследованиями.
Его перу принадлежат более полутора десятка книг, некоторые из которых (в особенности «Изысканный труп» (Exquisite Corpse) и «Локальный код» (Local Code)) уже считаются классикой теории урбанистического планирования.
Но не менее интересен, чем теоретические изыскания автора, ряд смелых и новаторских проектов М. Соркина и его команды, наглядно воплотившие многие из его теорий.
Экспериментальная заинтересованность в сфере градостроительного реформаторства стала толчком для создания ряда крупных урбанистических проектов, таких, как генпланы Гамбурга и Лейпцига, а также планы городских массивов Вены, Шанхая, Токио, Майами и Чикаго. Менее крупными, но не менее интересными представляются реформистские исследования побережий Манхэттена и Бруклина или проект города на Черноморском побережье Турции.
Другие проекты имеют выразительный акцент на экологических факторах, как, например, проект зеленого города Чунчеонг (Южная Корея), экологически устойчивой индустриальной деревни в Сендае (Япония), или план-проект высокоустойчивого сообщества в Пинанге (Малайзия).
Многие разработки М. Соркина призваны не только переосмыслить существующее положение вещей с нетривиальной позиции, но и перепроверить все грани возможного. С этой точки зрения можно выделить такие проекты, как план столицы Палестины в Восточном Иерусалиме, преобразование военных баз Аризоны в устойчивые сообщества и особенно – радикально устойчивый ревизионистский план любимого Нью-Йорка.
М. Соркин сознается, что в архитектуре его больше всего воодушевляют такие качества, как пластичность и скульптурность, во многом свойственные аморфным и природным формам собственных проектов. Но любой архитектуре он предпочитает общие законы ее сосуществования в мире людей, поскольку, по его мнению, именно «города изобретают архитектуру» и «являются источником ее смысла».
Он называет города «большими организмами, являющимися движущей силой формирования окрестностей», добавляя, что настоящая проверка для хорошего города состоит в том, может ли человек в нем затеряться. Но не в «отчужденной однородности современного пригорода» или в лесу типовой застройки, а в «гетерогенном городском лабиринте, который создает возможности для случайных открытий».
Создавая критерии идеального, по-настоящему устойчивого (в отличие от избыточной декларативности современной зеленой архитектуры) города, М. Соркин призывает ясно определять их границы, препятствуя безмерному урбанистическому распространению. Зеленый город, настаивает он, должен иметь четкие приделы, должным образом контролируя свои ресурсы.
Еще одним обязательным фактором является урбанистическое разнообразие, необходимое для возобновления и поддержания здоровья городов. Метафорически М. Соркин подытоживает это так: «Starbucks на каждом углу – враг».
Истинно устойчивый город должен базироваться на человеческом теле и его ощущениях, поскольку именно это является условием ментального и физического здоровья его жителей. И именно потребности тела должны быть решающей мерой для городского проектирования.
Из этого принципа проистекает требование городской мобильности, обуславливающее его инфраструктуру и архитектуру, не поднимающуюся выше своего естественного предела в пять-шесть этажей.
Условием, обеспечивающим внутренний комфорт города, является его доступность. Это качество воплощает фундаментальность физического права жителей на свой город, фундаментом которого должны стать сплоченные и самодостаточные городские районы.
Работая со студентами, М. Соркин предоставляет им возможность самим прийти к решению, что же наиболее необходимо для полнокровного функционирования города, в полной мере прочувствовав его потребности. В ходе своих курсов он вовлекает студентов в своеобразную игру, которая заключается в проектировании воображаемого города по заранее заданным (придуманным самим М. Соркиным) правилам его развития: наличия открытых пространств, максимальной этажности и так далее. Главный смысл такого задания заключается в приобретении навыков коллективной работы и сотрудничества, которые заставляют прочувствовать вездесущность конфликтов и ценность компромиссов.
«Я пытаюсь сфокусировать их внимание на проблемах среды, экологии и [научить] мыслить в масштабах города, а не отдельных зданий. [Ведь] главное состоит не в овладении последними компьютерными программами, а в том, чтобы осознать необходимость развития новых независимых, самодостаточных, экологически чистых и пешеходных городов».
Будучи ньюйоркцем, М. Соркин живо отреагировал на процессы поиска нового образа города, инициированные мэром М. Блумбергом. Его видение будущего Нью-Йорка нацелено на приоритетное озеленение, ликвидацию улиц и магистралей в пользу устойчивой архитектуры, а неустойчивой – в пользу парков и скверов. Скоростной общественный транспорт должен переместиться под землю, а необходимость частного транспорта самоликвидируется вследствие коренных изменений инфраструктурной сети, ориентированной на пешеходное передвижение. Первым же шагом на пути к «новому» Нью-Йорку должна стать замена одной полосы движения каждой автострады зеленым пешеходным пространством.
«Все наши теоретические проекты возможны, – уверяет М. Соркин. – Мы не говорим о радикальных изменениях, но об использовании уже доступных средств».
«Обязанность теоретиков – поднимать ставки градостроительства. Наш долг – предложить альтернативы, показывая возможности и подстегивая ожидания. Ведь запретить воображение – невозможно».

Автор: Марианна Давиденко
Источник: журнал "АСС"