АССБуд → Архитектура → Текстура → Молл и город: хроники поединка титанов. Часть 2

Молл и город: хроники поединка титанов. Часть 2

Еще работая в Вене, Грюен разработал ряд проектов частных магазинов, плотно интегрированных в городское пространство, интерьер которых становился частью улицы, не теряя при этом ни своей идентичности, ни коммерческого успеха.
В Америке он использовал опыт подобной интеграции для создания сети магазинов недорогой одежды Grayson (первый магазин сети открылся в Сиетле в 1941 г.), витрины которых рельефно выходили на улицу, врываясь в городской пейзаж и становясь его частью.
Разрабатывая загородные проекты, Грюен исходил из возможности создания самодостаточных пространств, предоставляющих посетителям многое из того, что способен дать центр города.
При условии транспортной доступности, инфраструктурной продуманности и привлекательности пешеходного пространства, моллы, по его мнению, должны были стать миниатюрным центром города для окружающего пригорода.
В своей книге В. Грюен писал: «Торговые центры завтрашнего дня будут представлять собой нечто большее, чем сегодня предполагает их название. Кроме реализации коммерческой функции, они смогут заполнить вакуум, образовавшийся в результате отсутствия социальной, культурной и общественной структуры широких пригородных территорий». Наиболее известными и яркими примерами воплощения идей Грюена являются загородные моллы Northland (Саусфилд, Мичиган) и Southdale (Эдина, Миннесота). Загородный торговый центр Northland, расположенный в состоятельном пригороде Grosse Ponte и открытый в 1954 г., представлял собой комплекс, состоящий из центрального универмага Hudsons и свыше 80 магазинов, разместившихся в семи отдельных зданиях, расстояния между которыми, задавали публичные пространства, обустройству и декорированию которых Грюен придавал особое значение. Высокая стоимость «украшений» для общественных пространств молла (озеленения, уличной фурнитуры, а также скульптур) вызвала острые выпады в прессе, касающиеся неоправданных затрат при строительстве молла. В своем опровержении В. Грюен писал о том, что именно работа над пространством и его инвестирование способны создать «магнетическую притягательность окружения для посетителей, заставляющую их оставаться [в стенах торгового центра] намного дольше, чем в центре чисто коммерческой направленности». Ошеломительный успех торгового центра Northland подтвердил его слова, но не общие предпосылки относительно общественного потенциала молла: слишком хорошее знание психологии покупателя Грюеном и внимательное потакание его прихотям имели неожиданные последствия для проекта, позднее ставшие традиционными для всех торговых моллов подобного образца.
Работая над проектами маленьких частных магазинов (как в Вене, так и Нью-Йорке), Грюену не раз приходилось иметь дело с интерьерами, которые должны были стать пространствами желания, призванными воплотить мечты своих посетителей.
Создавая элитные магазины женской одежды Magnin stores, он экспериментировал в области контроля настроения, влияния пространства и дизайна помещения на то, как покупатель себя чувствует и ведет. Делая акцент на интимности и элегантности, Грюен исходил из того, что «магазин должен влиять на покупательницу, привлекать ее глаз, ее разум и ее руку», тянущуюся за кошельком. Все коммерческие пространства Грюена в большей или меньшей степени театральны, на что повлиял опыт работы в венском политическом кабаре, где он впервые осознал важность использования осветительных схем для создания праздничного настроения. Позднее он писал, что умелое использование света и тени в дизайне магазинов могут пробудить у посетителя эмоции, которые обычно вызывает закат солнца, лунные ночи и звездное небо.
Психологический эффект «системы» магазинов Грюена заключался в преодолении боязни потенциальных покупателей войти в магазин. Пребывание же в магазине должно быть настолько приятным покупателю, что он готов платить за эту привилегию, покупая больше, чем обычно.
Применение этих схем для коммерческих форм большого масштаба заметно уже в первом крупном проекте В. Грюена – пригородном торговом центре для рабочих военных заводов Milliron’s. Кстати именно этот проект можно назвать предтечей «типичного» молла, в том виде, в котором он известен сегодня. Проект В. Грюена привлек внимание инвесторов тем, что вносил предложение об уменьшении стоимости проекта за счет отсутствия лифтов и пожарных лестниц, сделав здание более вертикальным (вместо изначальных трех этажей – всего один), а также об использовании крыши здания как дополнительной парковки. Массивная форма здания, а также башня на крыше, выполняющая роль своеобразного рекламного щита, были рассчитаны на привлечение автомобильной публики в стены торгового центра, где любые покупки можно было совершить с минимальными потерями скорости.
Возвращаясь к моллам, динамику которых Грюен задавал созданием общественных пространств, необходимо также вспомнить торговый центр Southdale открытый в 1964 г.
Позднее, в своей формуле молла Р. Коолхаас выделит главными его элементами кондиционер и эскалатор: именно они изначально сформировали пространство этого проекта.
Кондиционированный внутренний двор, разграниченный эскалаторами, должен был стать не только публичным пространством, но сценой для культурной и общественной деятельности, воплощая образ центра города. Как свидетельствуют источники, некоторое время все так и было, однако позднее машина потребления заглушила общественную функцию, ставшую скорее факультативной в пространстве, задуманном как «гостиная для сообщества».
Причина, почему торговые моллы не стали (и не становятся до сих пор) полноценными общественными пространствами, по сей день является спорным вопросом как для исследователей, так и для практиков разработки проектов коммерческой архитектуры.
Во времена Грюена можно зафиксировать ряд исторических событий, не давших сбыться его утопическим надеждам. В 1970-е годы на фоне становления общества потребления, стали особенно ощутимы трудности процесса культивации социальных ценностей. Общественные процессы были только подстегнуты тенденциями в дальнейшем строительстве загородных моллов: девелоперы начали значительно сокращать инвестиции в общественные пространства, сферу услуг, ландшафтное обустройство и искусство. Эти тенденции нашли свое воплощение в концепции Альфреда Таубмана, провозгласившего, что торговые моллы – «машина торговли, а не архитектурная проблема».
Вернувшись в 1960-х годах в Европу, В. Грюен надеялся создать новую модель торгового центра: более разнообразного и комплексного, интегрированного в городской контекст. Однако Европу уже накрывали первые волны строительства моллов американского образца, воспринимавшиеся с огромным энтузиазмом, а потому и этим мечтам Грюена не суждено было сбыться.
В 1978 г. Грюена (в качестве пионера строительства торговых центров) пригласили выступить на конференции перед девелоперами и инвесторами с докладом о будущем моллов. В ходе своей лекции он заявил, что торговые моллы, в их установившемся понимании, не имеют будущего вовсе. В гиперконцентрации утилитарных «машин торговли» он предвидел «мертвые» моллы будущего.

Стратегии молла в проектировании городских центров
Успешная карьера молла, утвердившегося в своей новой утилитарной функции, стала причиной распространения заблуждения (встречающегося порой даже в литературе), о том, что молл был изначально задуман в качестве «дешевой конструкции, построенной на дешевой загородной земле».
Потребление и развлечение стали единой деятельностью, не требующей качественно разнородных пространств.
В результате роста пригорода центр города потерял свою значимость, стал непродуктивным для ежедневной жизни и перестал требовать общественного участия. Однако оставив город, общественная жизнь не нашла себе приюта и в пригороде, дороги которого так и не стали улицами.
Традиционному городу издавна была свойственна соразмерность человеческому телу. Автомобиль, разрушивший баланс времени и пространства пешеходного окружения, искоренил ощущение причастности улице – семантической основе городской жизни и представлений о мире. А кинематограф и монтаж как элементы современной культуры – верифицировали хаотическое расползание города, фрагментарно воспринимаемого из окна автомобиля.
В своих работах Грюен говорит о молле не как о чисто пригородном феномене, но об эксперименте общегородской значимости, который преподал урок центру города. Смысл этого урока состоит в том, что люди желают находиться в хорошо организованном, современном, просторном, безопасном и доступном пространстве, рядом с которым находились бы ежедневно необходимые общественные институции.
Проекты ревитализации городских центров В. Грюена построены с учетом главных соотношений между зданиями, пространствами, заданными их расположениями, а также улицей и движением. Исходя из опыта строительства моллов, он доказал, что разделением транспорта, отделением пешеходной зоны от проезжей части, а также внедрением коммерческих проектов можно преобразить опустевшие центры города, и что инфраструктурные вопросы проекта не менее важны, чем архитектурный дизайн.
В. Грюен был уверен, что проблемы городских центров заключались не в пригородах, а в отсутствии ответственного и креативного планирования, которое было бы способно перепродумать и воссоздать их.
Классическим проектом, демонстрирующим видение Грюена, стал проект для города Апплетон, в котором он предложил разрешить одностороннее автомобильное движение по улицам, располагающимся по периметру торгового и офисного района, тогда как сам центр сделать пешеходным. Все устаревшие здания этого периметра подлежали сносу, а на их месте должны были появиться парковки.
Для более комфортного ощущения посетителей В. Грюен предлагал создавать крытые кварталы, объединяя под единой крышей две-три близлежащие улицы для «создания атмосферы приятного и безопасного времяпрепровождения».
В разработке проектов пешеходных зон, В. Грюен отмечает важность относительной близости автомобильных путей, поскольку городская жизнеспособность обусловлена в первую очередь доступностью. Слишком отдаленные или протяженные пешеходные территории рискуют стать навязчивыми и даже небезопасными.
Эта же концепция была использована в проекте для города Форт Ворт – другом известном проекте Грюена, в котором он стремился создать деловой и коммерческий пешеходный «оазис» посреди автомобилецентричного города с помощью внедрения молловых стратегий.
Проект предусматривал создание стоянок-гаражей, отстоящих на расстояние, равное 2-4 минутам ходьбы от наиболее отдаленной точки пешеходного пространства. Грюен также разработал целую стратегию создания консенсуса между общественным и приватным секторами города, поскольку не считал, что правительство или коммерческие структуры в состоянии самостоятельно решить проблему города.
Однако проект не был принят, поскольку представители деловых кругов были смущены отсутствием привычного окружения. «Мы не хотим делать бизнес в ботаническом саду», – резюмировали они свой отказ.
Тем не менее, другой подобный градостроительный проект (план для города Фресно, Калифорния, разработанный в 1964 г.) был принят и осуществлен. Пешеходный центр города, перепланированный по проекту В. Грюена в пешеходный коммерческий район смешанного типа, стал успешной и оживленной частью города.
Первый городской пешеходный молл Burdick Street, построенный В. Грюеном и его командой в Каламазу, Мичиган, никогда не претендовал на статус шедевра архитектуры, но своим сооружением улучшил транспортную доступность города и расширил календарь городских событий.
После проекта центральной части Форта Ворт, команда В. Грюена участвовала в планировании более 50 городов. В концептуальном обосновании своего подхода, названном «Семь шагов развития американских городов», Грюен отмечает следующие аспекты, необходимые для ревитализации городского центра: разделение переходного и автомобильного движения, создание пешеходных зон (концентричное кольцо улиц со стоянками); внимание к общественному транспорту; более выразительный вид улиц, введение локального контекста; избежание строгого функционального разделения зданий; использование ресурсов местных властей для решения проблем масштаба метрополии.
Главным элементом программы, направленной на то, чтобы однажды город снова стал привилегированным местом для жизни, Грюен считал сеть общественных пространств, созданных в пешеходной среде, окруженной автомобильными магистралями. Такие окружения, обладающие значительной мерой самодостаточности и являющие собой смысловые и пространственные концентрации, получили название кластеров и стали основным элементом теории городского планирования В. Грюена (являющейся одной из наиболее интересных частей его наследия), которое называют еще клеточным или сотовым (cellular) планированием. Прототипом строения клеточного города стала биологическая клетка с ядром, цитоплазмой и оболочкой.
В статье The Planned Shopping Centers in America для журнала Zodiac, Грюен писал: «Мне кажется, что ответ состоит в создании ядра человеческой активности, которые бы состояли из кластеров и основывались на масштабе пешеходных дистанций. Каждый кластер будет отделен от следующего нейтральными зонами сельскохозяйственного или рекреационного назначения.(...)
Созвездие кластеров создает общину, созвездие общин – город, и галактика городов – метрополию.(...)
Как концепт планирования, загородный торговый центр является формулой нового грядущего порядка для нашего городского пейзажа».
После возвращения в Европу В. Грюен открыл консультационное бюро VGI (Victor Gruen International, в отличие от архитектурного бюро VGA (Victor Gruen Architects), которое продолжало строить моллы в Америке). Он продолжал давать лекции, призывая не повторять ошибок Америки и не становиться на путь «вынужденной мобильности». Также он боролся за то, чтобы не позволять торговым центрам американского типа размещаться в черте города.
Главной идеей последнего периода творчества В. Грюена, прошедшего путь от дизайнера магазинов до философа урбанистики, стала архитектура окружения как приоритетное направление планирования: «У нас нет желания создавать что-то новое в архитектуре. Мало ценности в строитель стве зданий ради самих зданий. Что по настоящему важно, так это создание целостного окружения из отдельной территории – удобного и комфортного для людей, которые живут в нем, работают или делают покупки. Архитектурная среда – именно то, что требует сегодня воображения архитектора. Архитектурный стиль здесь – вторичен».
Грюен сетовал, что вместо создания архитектурного окружения, большинство архитекторов озабочено созданием знаковых зданий, перестройкой центров или исторических районов города, а не тех территорий, где живет и работает большинство людей. Продолжая интенцию В. Грюена, Алекс Уолл говорит о роли архитектора в эпоху массового потребления, субурбанизации и мобильности как коммуникатора, менеджера и лидера интердисциплинарной команды.
Смещение архитектурных приоритетов – одна из многих авангардных идей Грюена, ставших архитектурным мейнстримом три-четыре десятилетия спустя. Если проанализировать и другие тенденции современного моллостроительства, то в наиболее прогрессивных из них также можно будет найти следы теорий В. Грюена или его предпосылок.